Завальцованный это: трубы и кромок листового металла, колпачка шиферного гвоздя и других. Спрей под завальцовку

полезные советы, как не ошибиться с выбором

Всегда стоит держать у себя в голове, что бриллианты – это не только красивые камни и завистливые взгляды при виде сверкающих украшений у вас на руках или на шее, но и довольно неплохие инвестиции. Запомните несколько простых правил, и тогда вы точно не ошибетесь с выбором «правильных» ювелирных изделий.

Совет 1. Учимся правильно читать бирку 

Любой бриллиант оценивается по так называемой системе «4С», включающей в себя 4 элемента: 

• Вес в каратах (Carat), 

• Цвет (Color), 

• Чистота (Clarity), 

• Огранка (Cut). 

Именно совокупность указанных характеристик дает возможность определить, насколько драгоценный камень близок к совершенству. 

Вес в каратах (Carat) 

Чему же равен один карат? Он равен 200 мг, или 0,2 грамма. Чем больше каратность камня, тем выше цена. Поэтому стоит определиться, что для вас важнее, статусность и роскошь в виде одного большого камня или все же цена.  

Цвет (Color) и чистота (Clarity)

На этикетке обозначается через дробь — например, 4/4 или 7/3. Первая цифра характеризует цвет, вторая – чистоту. По российским технологическим требованиям цвет характеризуется цифрой — от 1 (бесцветный) до 9 (коричневый) — для камней больше 0,3 карата. Для более мелких камней — шкала от 1 до 7. Чистота имеет схожую градацию: от 1 (чистый камень без включений) до 12 (камень с включениями). Таким образом, самый чистый и прозрачный бриллиант будет иметь характеристику 1/1, а темный с включениями – 7/9. Чистые бесцветные камни достаточно редкие, поэтому цена на них значительно выше. 

Огранка (Cut)

Огранкой называют методику шлифования алмаза, от которой в большей степени зависит блеск бриллианта. Существуют различные формы огранки: круглая, груша, овал, маркиз, сердце и другие. Она в первую очередь зависит от первоначальной формы камня, а также от дизайна самого ювелирного изделия. Эта характеристика также обязательно указывается на этикетке. Помимо формы, огранку алмаза определяет количество граней. 

Классическая огранка – 57 граней. 

Но существует и более простая – 17-гранная. Покупка изделий с такими камнями позволит вам сэкономить деньги, но ожидать от камней такого же блеска, как при классической огранке, не стоит. 

Совет 2. Выбирая изделия с камнями, выбирай крепление 

На игру света в камне влияют не только чистота и цвет камня, но и то, как бриллиант закреплен в ювелирном изделии. Самое выгодное крепление с эстетической точки зрения — конечно же, крапана. Камень при таком креплении приподнят над изделием, свет проникает на его грани со всех сторон и переливается, но данное крепление не является самым надежным. Более же надежным видом закрепки является глухой каст (завальцованный камень). При таком креплении камень прочно сидит в изделии, однако света на него проникает значительно меньше, и вы не увидите такого яркого блеска. 

Совет 3. Покупать в правильных местах 

Не следует обращаться к частным мастерам, ведь если пробу на изделия мастеров ставит Пробирная палата, то по качеству камней мастеру-ювелиру придется поверить на слово. Также сомнительно покупать украшения за границей. В цене вам, может, и получится найти выгоду, а вот предъявить претензии по качеству изделия или камня будет некому.

Покупать ювелирные украшения следует в магазинах с хорошей репутацией, с положительными отзывами клиентов и грамотными специалистами. В Калининграде к таким относятся салоны «Империал», «Монте-Кристо» и Brilliant for you. Опытные продавцы-консультанты всегда помогут подобрать понравившееся вам изделие, подробно расскажут о характеристиках изделия, способах закрепки камня, данных, указанных на этикетке, требованиях по уходу за ювелирными украшениями.

Поэтому, для того чтобы не стать жертвой мошенников, покупайте украшения только в проверенных ювелирных салонах. Выбирайте правильные бриллианты и помните, что любые драгоценности – это не только товар, это ваши спутники жизни и друзья, которые поднимают настроение. 

© Информационное агентство Русский Запад

Еврожалюзи|СК Комфорт

Еврожалюзи от производителя в наличии и под заказ по Вашим размерам. Высокое качество,доступные цены

Заказать по телефону
+7 929 715-97-90

Забор-жалюзи, описание, характеристики

Жалюзийный забор – новый и качественный вид ограждений, с очень интересным дизайном, который, несомненно, стал очень популярен.

Если вы хотите заменить стандартное ограждение на что-то новое и необычное, обладающее уникальными характеристиками, забор вертикальные жалюзи – это именно то, что вам нужно!

Такое функциональное ограждение прекрасно защитит ваш участок и станет интересным дизайнерским решением. Забор жалюзи строительной фирмы СК Комфорт изготовлены из качественных материалов, при этом для производства использовались современные технологии.

Заказывайте жалюзи металлические – цена вас однозначно порадует!

Как выглядит забор-жалюзи

Забор жалюзи металлические – забор, который состоит из горизонтально расположенных пластин, которые закрепляются в металлических отсеках. Это объясняет интересное название таких ограждений.

Каждая пластина установлена под таким углом, что обеспечивается проникновение солнечного света на ваш участок, но при этом с лицевой стороны участок будет надёжно охраняться от взоров.

Изящность ограждения станет модным дополнением к дизайну вашего участка.

На представленном фото вы видите забор жалюзи фирмы СК Комфорт, который можете заказать в Тольятти. Материал, послуживший сырьём для изготовления забора – оцинкованная сталь, защищенная специальными составами. Вы можете выбрать цвет забора, имеется широкий ассортимент оттенков.

Почему вам строит выбрать именно забор-жалюзи

• Никакой парниковый эффект и излишний шум вам не страшны, если у вас установлен забор-жалюзи. И всё благодаря определённому расположению элементов забора.
• Такое ограждение будет очень прочным, всем соседям на зависть.
• Край забора завальцованный – это прекрасная защита от проникновения воды и мусора, а также исключена травматичность.
• Вам не придётся обрабатывать этот забор, можете забыть о регулярных покрасках.
• Простота ремонта – потребуется всего лишь заменить отдельные пластины.
• Цена – если вы решили купить забор жалюзи, цена вас приятно удивит.

СК Комфорт обеспечит вам широкий ассортимент дизайна, если вы живёте в Тольятти и Самарской области, смело заказывайте забор жалюзи.

Составные части забора-жалюзи

Вы уже решились купить забор жалюзи? Ознакомьтесь с составными элементами конструкции: пластины (ламели), они изготавливаются из металла, располагаются под углом, базовая конструкция, имеющая удобную П-образную форму, планка, которая усилит конструкцию, присутствует в секциях, ширина которых начинается от двух метров.

И также при конструировании забора жалюзи не обойтись без верхней планки, которая по форме может быть как П-образной, так и Д-образной.

Дополнительные элементы

Двадцать четыре ребра, которые увеличат жёсткость конструкции.

Расположены вдоль каждой пластины, выглядят как углубления.

Обеспечивают защиту забора от внешних воздействий – вашему забору не будут страшны ни ветер, ни снег, ни физические воздействия.

Края забора завальцованы, а значит безопасны.

Контроль качества

СК Комфорт гарантирует вам высокое качество продукции, ровные поверхности конструкций. Каждая деталь проходит контроль качества, внимательно осматривается.

Транспортируются готовые жалюзи сложенными стопками – каждая пластина укладывается в свою стопку в зависимости от длины по тридцать штук.

Перед тем, как транспортировать конструкции их концы скрепляют скотчем. Лицевую сторону покрывают плёнкой, которая защитит материалы. Её необходимо будет снять перед осуществлением монтажа.

Мы заботимся о том, чтобы все материалы доставлялись вам в целости и сохранности.

Наши заборы жалюзи производятся из высококачественной стали – тонкокатанной рулонной. Вам гарантирована доставка материалов именно такой толщины, которая была заявлена изначально.

Также мы гарантируем устойчивость материалов продукции, вы легко проверите это, если возьмёте в руки одну такую пластину – сразу будет заметна сопротивляемость детали.

Наши изделия не деформируются, обладают достаточной жёсткостью и прочностью. Этого нельзя сказать о продукции неизвестных производителей – такие изделия часто деформируются.

Изделия будут доставлены вам в фирменной упаковке, что дополнительно гарантирует вам качество товара. Большой ассортимент цветовых решений обеспечит вам широкий выбор.

Вы сможете приобрести забор, который идеально впишется в дизайн именно вашего участка.

Чем руководствоваться, выбирая идеальный забор

Когда вы выбираете идеальный забор для вашего участка, всегда обращайте внимание на сырьё, которой служит основой для изготовления.

Качественный забор всегда изготавливается из металла высокого качества.

Маркерами качества являются уровень содержания цинка и то, какой толщины металл берётся за основу.

Наша компания гарантирует вам качество металла, используемого для производства заборов.

Завальцованные края. Это безопасно, а также выглядит эстетично. К тому же очень важно то, что с завальцованным краем ваш забор будет защищён от грязи и воды, а значит прослужить очень долго.

Мы используем в своих заборах достаточное количество элементов, увеличивающих прочность забора – такие элементы, как рёбра жёсткости.

Вы уже решились приобрести высококачественный забор-жалюзи по оптимальной цене? Мы готовы помочь вам с выбором! Заказывайте прямо сейчас, создавайте уютный и прекрасный участок.

Ролл с ним | Книга Джейми Самнера | Official Publisher Page

Глава 1: Симметрия 1 Симметрия
Довольно тяжело смотреть Великий британский пекарня за тарелками лазаньи Стоуффера. Тем более, что он был в морозилке какое-то время — края сухие и хрустящие. Но это все, что готовит мама. Она говорит, что любит оставлять модные вещи мне. Однако на самом деле у нее просто нет сил думать о том, чтобы починить что-то, что не указано на коробке.

Наш телевизор такой старый и крошечный, что мне приходится наклоняться, чтобы увидеть, о чем Мэри Берри поджимает губы. Пекари пекут английские кексы, а она с недоумением смотрит на рыжеволосого парня, который не дал тесту подняться. Если бы я был на шоу, Мэри не пришлось бы говорить мне, как долго должны подниматься эти кексы. Любой дурак, у которого есть поваренная книга Бетти Крокер или Google, знает, что надо удвоить. Я ковыряю сморщенную полоску сыра на своей тарелке и представляю, что бы я сказал, если бы мог послать ей записку через океан.

Уважаемая мисс Берри,

Как начинающий пекарь здесь, в Теннесси, я хотел бы сказать вам, как сильно я люблю каждый из ваших рецептов, но особенно ваш кофейный торт с капучино. Однажды я приготовила его для мамы, и она сказала, что и кофе, и пирожные уже никогда не будут прежними. Я думаю, она имела в виду это в хорошем смысле. Кроме того, не могли бы вы поделиться своим секретом хорошей булочки? Потому что здесь, внизу, у нас есть только печенье на пахте —

Звонит телефон мамы, и теперь я жалею, что у меня не хватило сахара, чтобы попробовать еще одну партию булочек. Единственные, которые я когда-либо готовил, были такими твердыми, что их приходилось макать в молоко, чтобы откусить. Мама нажимает на паузу как раз в тот момент, когда Мэри собирается назвать три лучших английских маффина. Я уже знаю, кто из них победит. Все дело в симметрии. Они должны выглядеть точно так же.

Мама ставит еду на кофейный столик. Она едва дотронулась до него, но берет телефон и выходит в коридор. Она говорит «привет», как будто разговор длится уже час. Это должна быть Мема.

Я отпиливаю ножом очередной кусок лазаньи и просматриваю, что я скажу, если телефон снова зазвонит, и речь пойдет о том, что сегодня произошло в школе. Но нет ни одного сценария, где бы я не оказался на земле. Взрослый побеждает ребенка, как бумага побеждает камень.

Мама откидывается назад из коридора и бормочет: «Жуй, жуй, жуй», как будто мне пять лет и я все еще на диетотерапии.

Я указываю на телефон. — Поговори со своей матерью.

В зависимости от того, как дела у дедушки в последнее время, это может быть либо очень короткий разговор, либо очень долгий. Я рискую и нажимаю кнопку воспроизведения.

Насчет кексов я прав.

Когда мама еще не пришла по титрам, я отталкиваюсь от стола и выкатываюсь в коридор.

Она сидит на полу с вытянутыми ногами и телефоном на коленях.

«Насколько это было плохо?»

«Он запер вашу бабушку из дома и позвонил в 911, чтобы сообщить о краже со взломом».

«Вау».

«Да».

«Появились копы?»

«Нет. Он проделывал это достаточно раз, она перепрограммировала кнопку экстренного вызова на домашнем телефоне, чтобы позвонить на свой мобильный.

«Умный».

«Недостаточно умен, чтобы не забыть достать новый ключ-пряник. Ей пришлось уговорить соседа разбить окно».

Представляю: дедушка шепчет в желтый телефон на стене о голосах и глазах, смотрящих на него из темноты. Бедная Мема. Интересно, какое окно им пришлось разбить. Я блокирую тормоза на своем стуле и протягиваю руку. Мама берет его и встает с ворчанием.

«Хорошо».

«Элли, тебе двенадцать. Просто подожди, пока не достигнешь моего возраста. Ты будешь издавать такие звуки, о которых никогда не думал.

Она пытается улыбнуться, но у нее не получается. Я ненавижу, когда она так делает, притворяется, что все в розовых тонах, потому что думает, что я не выдержу. Но я ничего не говорю, просто хватаю ее тарелку с журнального столика в гостиной и катюсь на кухню. Я не знаю, когда в последний раз мама ела до конца. Я ставлю ее лазанью в микроволновку. Если на линии не Мема, то Лорен, моя помощница, звонит, чтобы поболтать обо мне, что — я смотрю на часы — может случиться сегодня ночью, если повезет.

Я неплохой ребенок, правда.

Просто любой, кто видит девушку в инвалидной коляске, думает, что она будет солнышком и обниматься.

Извините за мнение .

Извините, что не поблагодарил мою счастливую звезду, что вы можете следовать за мной в туалет три раза в день, и извините, что не любил тот факт, что кто-то другой должен нести мой поднос к столу во время обеда, и что я должен ждать в задней части автобуса, кашляя в облаке выхлопных газов, в то время как подъемник для инвалидных колясок спускается так же медленно, как Рождество.

Извините, что мне нужно немного места .

Но больше всего мне жаль, что я позволила себе сегодня застрять в инвалидной коляске. Хотел бы я отмахнуться от него, как обычно. Тогда бы я не был в этом бардаке.

Мама выходит из коридора и плюхается за кухонный стол. Микроволновка пищит, и я кладу перед ней лазанью. Он скользит по тарелке, как мокрый носок, наверное, уже и на вкус такой же. Она потирает кончиками пальцев медленные круговые движения по голове. Я бы хотел, чтобы она прекратила это делать — меня беспокоит, что она облысеет. Одним пальцем толкаю тарелку вперед, пока она не упадет ей на колени. Она берет вилку.

«Жуй, жуй, жуй», — говорю я и катлюсь в спальню, чтобы закончить алгебру.

Уже почти полночь, а я еще не начал считать. Я забыл закрыть жалюзи, а уличный фонарь отбрасывает на стены оранжевое свечение, но я слишком устал, чтобы залезть в кресло и разобраться с этим. Стул стоит под прямым углом к ​​кровати, куда мама всегда ставит его на случай, если мне нужно будет вставать ночью. Прямые углы. Видишь ли, мне даже не нужно домашнее задание по математике. Мои нынешние навыки выше или равны тому набору задач, который нужно решить завтра.

Возможно, мне сейчас не помешали бы солидные плюсы и минусы, чтобы отвлечься.

Я не могу перестать думать о том, что произошло за обедом. Это не было большой проблемой, пока все не сделали это большой проблемой. Я имею в виду, я понимаю. Вся работа Лорен состоит в том, чтобы сопровождать меня с места на место, поэтому, когда я дергаю бегунка и исчезаю, она выглядит так, как будто она бездельничает.

Но Эммы Клэр сегодня не было. По сути, это единственный мой друг в школе. У нее тоже КП. Рыбки одного полета и все такое. Но она только хромает и все еще может играть в футбол. Я говорю ей, что у нее «небольшой КП», а у меня — целое ведро. нам не закрыть закрыть. Но, по крайней мере, мы сидим вместе. А когда она уходит, я остаюсь в своем конусе тишины посреди столовой.

Итак, я сидел в конце ряда столов и вдали от всех остальных, как дверной косяк, и это было громко, и не так громко, что вы можете настроиться. И это был день чили. Все место пахло кусками мяса. Барф. Так что я упаковала приготовленный сэндвич с клюквенным соусом и козьим сыром, который, по словам мамы, не сэндвич, потому что в нем нет мяса, и ушла. Я просто положил все это себе на колени и покатился по заднему коридору, ведущему к выходу из спортзала.

Я сидел в луче солнца, который прокрался мимо мусорных контейнеров снаружи, и закончил свой обед, а потом прозвенел звонок и… Мне просто нужна была еще минута, вот и все. Кроме того, когда Лорен нашла меня, я возможно дремал на солнечном пятне, а это возможно было после того, как прошло слишком много «времени в пути», чтобы я мог винить в этом кресло. Но я не пытался прогуливать занятия. Действительно.

Дело в том, что дети все время прогуливают, и да, у них проблемы. Но никто не сходит с ума по этому поводу, как со мной, потому что я опасен для здоровья. И ладно, да, может быть, было немного антиобщественно идти есть в углу у мусорных баков, но иногда это просто слишком. Я устал свидетельствовать о норме всех остальных.

Когда я был маленьким, меня никогда не отправляли на тайм-аут. Я думаю, учителя не могли заставить себя запереть меня и мои колеса в углу. Но я бы хотел, чтобы я мог сейчас. Хотел бы я просто объявить гигантский ТАЙМ-АУТ от школы и людей и долго вздремнуть на солнышке.

Я снова думаю о The Great British Bake Off и о том, как счастлив выглядел победитель, подняв свои английские кексы, как дурак, рядом с крошечной Мэри Берри. Бьюсь об заклад, никто не беспокоит Мэри, когда она хочет поесть в одиночестве. Бьюсь об заклад, она обедает как королева. Однажды я напишу ей настоящее письмо и приглашу на чай. Я мог бы справиться с компанией, если бы это была Мэри. Мы сидели в непринужденной тишине и позволяли еде говорить за нас.

Через два дня я уже в школе, сижу у тротуара и жду, когда мама заберет меня. Очень холодно. Мне все равно, что говорят о южных зимах; это все еще похоже на ведро ледяной воды, выплеснутое на вас каждый раз, когда вы выходите на улицу.

«Ты хочешь свою куртку, дорогая?»

Лорен стоит рядом со мной, держась одной рукой за спинку моего инвалидного кресла. Я качаю головой, не смотри на нее. У меня на коленях рюкзак с курткой внутри. Если бы я этого хотел, я бы это получил. Я слишком много работаю, чтобы не нервничать из-за этой встречи, чтобы оставалось место для светской беседы с Лорен. Сейчас время обеда, и это обычно ее «перерыв Элли», но после инцидента с «побегом» она не дала мне ни дюйма пространства. Я могу сказать, что она готова пойти в учительскую, полакомиться Lean Cuisine и проверить свой IG. Ненавижу, когда она называет меня «милая». Ей, наверное, самое большее двадцать пять. Я бы хотел, чтобы мы могли просто ждать вместе в тишине.

«Нам нужно поговорить о том, что произошло на днях, Элли».

Я смотрю прямо перед собой. Я могу чувствовать ее руки на бедрах. Она уже позвонила маме вчера, как я и знал. Мама сократила все мое экранное время на неделю. НЕДЕЛЯ. Я хотел объясниться, но не мог подобрать слов. Я лучше потеряю экранное время, чем скажу маме правду и заставлю ее подумать, что я «не справляюсь», как она любит говорить.

«Элли, дорогая, ты не можешь уйти одна после обеда, не связавшись со мной».

«Я собирался на занятия».

«Я не верю, что наука рядом со спортзалом, последний раз, когда я проверял».

Она должна сохранить учительский тон для учителей. Я поворачиваюсь к ней лицом и хлопаю себя по лбу. «О, знаешь, меня, малютку, иногда просто переворачивают».

«Элли, хватит. Вы знаете, что ваш образовательный план требует, чтобы я сопровождал вас из автобуса, между уроками, а также в туалет и обратно.

«Так ты говоришь, что у меня проблемы из-за… идущего в мой 9 класс0007?

В том-то и дело, что для того, чтобы пойти в школу, нужен особый план. Иногда это помогает. А иногда запутываешься в поводке.

На секунду она выглядит почти смущенной, и я начинаю чувствовать себя немного неловко из-за того, что вызываю у нее чувство вины, когда она даже не устанавливает правила. Но тут подлетает мама в фургоне и распахивает автоматические двери, как будто она на Daytona 500. Она работает учителем английского в старшей школе, и ей приходится использовать свой период планирования, чтобы возить меня на приемы к врачу. Это всегда гонка через весь город в детскую больницу. Но у нас только один билет. В другой раз полицейский нас жалел. Иногда вся эта история с «калекой» работает в мою пользу.

Сегодня мы едем к неврологу, «главному врачу», который считывает мои мозговые волны. Это должно быть научно, но это немного похоже на посещение экстрасенса и наблюдение за тем, как она притворяется, что предсказывает мое будущее. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на беспокойство, которое делает круги в моем животе. Это назначение большое. Это может действительно сказать мое будущее, и я не уверен, что готов это услышать.

«Где твоя куртка?»

Несмотря на спешку, у мамы есть все время в мире, чтобы осмотреть меня, пока я еду на лифте, который складывается на обочину, как ручное открытие, и несет меня вверх и внутрь фургона. Это похоже на самый медленный в мире аттракцион в парке развлечений. Но она не ждет ответа, потому что теперь я наконец встал и заперт. Мы уже опаздываем. И я тайно рад. Если это плохие новости, это плохие новости через несколько минут. Я смотрю, как Лорен сжимается и наконец исчезает в заднем окне.

Мама продолжает проверять свой телефон. Я тянусь так далеко, как могу, и выхватываю его у нее.

«Элли!»

«Никаких сообщений за рулем, юная леди».

«Я не писал смс. Мне было около , чтобы отправить сообщение».

«Та же разница. Тот же взгляд с дороги. Написать кому?»

Мама не отвечает.

Не знаю, почему спрашиваю. Я знаю, кто. Папа. Папа адвокат, который никогда не звонит и ни к чему не приходит, потому что занят своей новой семьей. Мама говорит, что он надеется когда-нибудь баллотироваться в мэры. Бьюсь об заклад, он практикует благодарственные речи перед зеркалом. Мама-психотерапевт заставила меня увидеться на какое-то время, когда мне исполнилось десять, и я начала игнорировать телефонные звонки и электронные письма отца, говоря, что у меня «нерешенные проблемы». Она сказала, что мне нужно научиться «выражать боль», если я когда-нибудь захочу иметь с ним «содержательные отношения». Но, честно говоря, это были мама и я так долго, что я думаю, что лучше просто оставлю его его яркой и блестящей новой семье.

— На этот раз он может успеть, — наконец говорит она, когда мы подъезжаем к гаражу, и радио становится нечетким.

«Конечно. Конечно.»

Мы с мамой знаем, что папы здесь не будет. Несмотря на то, что это своего рода грандиозное назначение, эпическое, может быть, если все сложится так, как мы хотим, он все равно не появится. Он не занимается ни врачами, ни больницами, ни болезнями любого рода — что объясняет, что все это оставило нас, когда я был еще совсем малышом. Всякий раз, когда он приезжает, я склоняюсь и немного пускаю слюни. Это один из «защитных механизмов», упомянутых терапевтом.

Двери больницы со свистом распахнулись, и мне в лицо ударил поток тепла. Лифт в башне кабинета врача пахнет дезинфицирующим средством для рук и туалетами, и мне хочется вернуться в класс, а это о чем-то да говорит. Семья сидит под телевизором в углу. У мужчины длинная борода, а женщина носит шляпу. У их маленькой девочки неоновые подтяжки для ног, и она возится с их липучками под юбками. Я хочу сказать девушке, что брекеты не так плохи, как кажутся, что она к ним привыкнет. а я сказал бы ей , если бы мой голос не зацепился за клубок нервов.

Я смотрю в телевизор, чтобы отвлечься.

«Это всегда Щенячий патруль ».

«Раньше ты любил Щенячий патруль ».

«Да, когда мне было лет пять».

«Ну, здесь много маленьких детей».

«Что приводит меня к моей точке зрения».

«Какой?»

«Почему я должен идти к детскому врачу? Это я и тысяча семилетних детей в пижамах со своими мишками-конструкторами».

«Когда тебе исполнится восемнадцать, ты сможешь идти куда захочешь».

«Шесть лет и счет продолжается».

«Только не считай слишком быстро, ладно?» — шепчет мама и вытаскивает конец моего хвоста из толстовки. Ее рука дрожит, и я наклоняюсь к ней на секунду, как кошка, пока она не успокаивается.

Она смотрит на свой телефон. До сих пор нет сообщения от папы. Я наполовину думаю о том, что будет дальше, и наполовину все еще злюсь на свой разговор с Лорен, когда дверь открывается и выходит медсестра. — Коуэн?

Обе наши головы вздрагивают, как будто мы в беде. Мы делаем глубокий вдох одновременно, как будто погружаемся под воду, а затем я разворачиваюсь вперед, и мама встает, чтобы следовать за мной.

В комнате для осмотра есть плоскости на стенах в основных цветах и ​​коврик поезда на полу. Кто это придумывает? Например, сделать его похожим на детскую означает, что мы не знаем, что здесь происходит? Иглы, скотч, холодные руки, стетоскопы… и часы и часы бесконечного ожидания. Я подключаю свой телефон к Snapchat Эмме Клэр, чтобы не смотреть только на часы. И ей понятна пытка в кабинете врача — звенящие нервы и тик-таковая скука. Я смотрю на маму, чтобы узнать, собирается ли она придраться ко мне за то, что я болтаю по телефону, но она либо не замечает, либо ей все равно. Но чудо за чудом, прежде чем я успеваю нажать на приложение, дверь открывается.

«Здравствуйте, миссис Коуэн и…» Доктор делает паузу, чтобы посмотреть на ее карту. — И Лили.

— Это Элли, — говорю я.

«А это , мисс Коуэн», — добавляет мама, но я не думаю, что доктор ее слышит или заботится.

«Приятно познакомиться, Элли. Я доктор Рирдон.

Я вижу, ей не нравится мой никнейм. Когда я был маленьким и еще недостаточно сильным, чтобы произносить слова правильно, я не мог произнести свое имя. «Лили» получилось «Элли». Он застрял. Я не собираюсь ей это объяснять.

«Элли, я просмотрел ваши карты и самую последнюю ЭЭГ».

ЭЭГ — это запись мозговых волн, и если присмотреться, она выглядит как океан с пиками и провалами. Я смотрю на маму, и она крепко прижимает сумочку к груди, как маленькая старушка в автобусе. Эти встречи заводят ее. Она всегда думает, что они будут гибелью и мраком. Штормы на море. И это большая переоценка, шанс увидеть, все еще ли я в таком же припадке, как раньше. Не буду врать, я сам немного запутался. Хотел бы я, чтобы мне было чем заняться руками, было бы что обнять, как моего старого плюшевого мишку, которого я брал с собой на все визиты к врачу, когда был маленьким. Мы назвали его Карлом, в честь главного героя из фильма 9.0006 Up , потому что к тому времени, как я научилась говорить, я уже натерла ему уши налысо. Он был похож на маленького старика.

«И похоже, что не было никакой аномальной активности в…» Долгая пауза, когда доктор перелистывает страницы и надевает очки на нос. «Почти шесть лет». Пять лет, двести семь дней, Кажется, , но кто считает?

Мама издает долгий вздох и немного опускается на стул. Я тоже наклоняюсь вперед и упираюсь локтями в подлокотники. Как будто хорошие новости прогнали тревогу, которая удерживала меня на ногах. Я вижу, как мама вспоминает лихорадку, озноб и приезд скорой помощи после припадков. Эта часть для меня большая размытость. Но страх, словно ожидание грозы, которую ты знаешь, приближается, что помню. Я качаюсь взад и вперед на своих колесах, готовый запустить это шоу в дорогу. Я много лет говорила маме, что она не обязана нянчиться со мной, и теперь у меня есть доказательства.

«Думаю, сейчас можно безопасно прекратить прием всех лекарств, Лили — извините — Элли. Похоже, вы переросли припадки, как мы и надеялись. Доктор ждет… чего? Может улыбается? Хлопает по спине, как будто это хорошо сделанная работа? Я не уверен, но когда ни мама, ни я ничего не говорим, она встает и открывает дверь. Неловко. Она не понимает, что в этом месте для нас были в основном болезни и боль. Мы не знаем, что делать с радостными новостями в этой обстановке.

«Вам что-нибудь нужно?» — говорит она, протирая руки дезинфицирующим средством, готовая перейти к следующему в очереди.

Они должны спросить об этом. Так мы получили страховку, которая помогла нам заплатить за мои колеса и стоянку, которая выглядит как больничная койка, перевернутая с ног на голову. Всего одна записка от врача, и это становится «медицинской необходимостью». Я ненавижу стандер. Мне нужно десять минут, чтобы поднять меня и пристегнуть, а потом, как вы уже догадались, мне нужно просто стоять там около часа. Там есть поднос, чтобы я мог читать, делать уроки или что-то еще, но все, что я делаю, это смотрю на часы. Это должно сделать меня сильнее, но я не куплюсь на это. Думаю, это чья-то шутка.

«Нет, спасибо. У нас все в порядке, — немного дрожащим голосом говорит мама, и мы наблюдаем, как доктор уходит.

— Ладно, ладно, ладно, — говорю я ей в спину, пока мы катимся по коридору. «Правильно, насколько это возможно. Прямо как дождь, спасибо, мэм.

«Достаточно».

«Что?»

«Не сердитесь на доктора».

«Почему? Она не слышит, а если и слышит, то не помнит. Мы никогда не видим одно и то же дважды».

«Не в этом дело».

«Что есть точка?» — говорю я, когда мы садимся в лифт, чтобы вернуться к фургону и вернуться в школу, чтобы прожить вторую половину этого и без того долгого дня.

«Дело в вежливости. Дело в вежливости. Дело в том, — говорит она, затем делает паузу, — что нам только что сказали, что у вас нет припадков, и , что — это чудо.

Я позволил этой мысли проникнуться мыслью о чуде. Вы думаете об этом, как о чем-то, что вы могли бы увидеть в одном из тех евангельских телешоу — как если бы я внезапно вскочил с инвалидного кресла и начал ходить, пока хор пел «Аллилуйя». Но я думаю, мама права. Я думаю, у вас тоже могут быть невидимые чудеса, мозговые волны, наконец, сглаживаются и оставляют меня в спокойном море.

Никто из нас ничего не говорит, пока она загружает меня в фургон. Когда мы выезжаем на межштатную автомагистраль, она проводит под глазами манжетой свитера.

«Ты плачешь?»

«Тише. Я стараюсь следить за дорогой».

Вечером того же дня дома я выезжаю в холл и наклоняюсь, чтобы убедиться, что под маминой дверью нет света. Утро ближе, чем ночь, и хотя завтра мне в школу, мне нужно сделать еще кое-что поважнее сна.

Я как можно тише вкатываюсь на кухню и использую свет на телефоне, чтобы просмотреть нижнюю полку ближайшей к раковине тумбы. Tylenol, Advil, лекарства от аллергии, антациды, поливитамины, пробиотики и добавки железа. У меня есть аптечка восьмидесятилетней женщины. Но я отбрасываю все это ради большой темной бутылки с крышкой, защищающей от детей. Он липкий по краям, и чтобы снять колпачок, требуется один или два оборота. Аромат поддельного винограда действует на меня, как сжиженные ботаники. Вот почему я никогда не выбираю в упаковке виноградное эскимо.

Я перекатываюсь к раковине и держу ее так, будто собираюсь сделать глоток. Он заполнен почти на две трети. Это около ста пятидесяти баксов, лекарств почти на месяц. Я очень медленно выливаю его в раковину. Фиолетовый находит слив в густом водовороте. Два раза в день с шести лет. Дважды в день маме приходилось из пипетки кормить меня этими противосудорожными препаратами, как птенца. Но после сегодняшней все ясно, больше никогда. Я встряхиваю его, пока не останется ни капли, а затем иду обратно по коридору, покачивая плечами под песню Бейонсе, которую никто, кроме меня, не слышит.

Ой! Что происходит, когда вы подкатываете лодыжку

Забавно, как наши ноги, кажется, так хорошо находят эти скрытые дыры во дворе.

Не так уж и смешно, как это больно, когда вы подворачиваете лодыжку, играя в азартную игру в обруч или просто спешите вниз по лестнице. Травмы лодыжки варьируются от множества различных растяжений и переломов, и хотя они случаются почти со всеми, знание фактов может помочь вам быстрее восстановиться и предотвратить их.

«Инверсия, или боковое растяжение связок голеностопного сустава, — это когда стопа перекатывается внутрь, а боль ощущается на внешней стороне голеностопного сустава, и это наиболее распространенное растяжение», — сказал ортопед и хирург Avera Orthopedics Брайан Дикс, DPM. , объяснил, что есть несколько типов растяжений, а также несколько уровней перелома лодыжки.

Дикс сказал, что медиальное или эверсионное растяжение — это когда вы выворачиваете ногу наружу и испытываете боль с внутренней стороны лодыжки. «Они менее распространены», — сказал он.

Как лечить «простое» растяжение связок лодыжки

Хотя все травмы лодыжки болят, если вы попытаетесь встать и почувствуете очень сильную боль, остановитесь! Сядьте или лягте обратно, сказал Дикс. Если у вас перелом лодыжки, вы не сможете опираться на эту ногу.

«Не пытайтесь «уйти» — это может привести к дополнительным травмам», — сказал он.

Хотя все они болезненны, при инверсионных и эверсионных растяжениях обычно требуется меньше RICE – аббревиатура, которую клиницисты применяют к основному протоколу лечения:

• R est: Проводите как можно меньше времени на ногах
• I ce: Регулярно лечите рану холодными компрессами
• C сдавление: перевязать травмированную лодыжку эластичным бинтом, туго намотать
• E левация: Держите травму «вверху», насколько это возможно

Дикс сказал, что медиальные и латеральные растяжения обычно требуют от двух до трех недель применения RICE, чтобы вы зажили.

Высокое растяжение связок голеностопного сустава, ротационная травма, при которой повреждаются все связки голеностопного сустава, является одним из самых серьезных повреждений.

«Растяжение связок голеностопного сустава обычно происходит в ситуациях с сильным ударом, например, в результате несчастного случая или во время футбольного матча», — сказал Дикс.

Как лечат травмы лодыжки

В любом случае обратитесь за медицинской помощью. Специалист-ортопед может провести оценку и направить вас на правильный путь к лучшему самочувствию.

Физиотерапия может помочь вам вернуться к нормальной жизни. Если заживление занимает много времени, может потребоваться МРТ, чтобы точно диагностировать повреждение.

При высокой травме лодыжки может потребоваться дополнительная иммобилизация и, в некоторых случаях, прогулочный ботинок или бандаж.

При наличии перелома или повреждения связок может потребоваться хирургическое вмешательство.

Советы по предотвращению травм голеностопного сустава

• Тренировка равновесия. Простые упражнения, такие как балансировка на одной ноге, помогут улучшить равновесие. Попробуйте чистить зубы на одной ноге; это простой способ сделать ваши лодыжки сильнее.
• Укрепляйте мышцы: гуляйте побольше или попробуйте простое упражнение, например, используйте полотенце в качестве сопротивления.